Об этом финале Валерия Ивкина кто-нибудь обязательно снимет фильм, а пока чемпион России-2023 рассказывает о первых мыслях после падения, процессе восстановления и послевкусии побед — в интервью нашему сайту.
— Сколько уколов вкололи в Валерия Ивкина перед финалом, чтобы сегодня он все-таки смог не просто выйти на лед, но и отыграть все 90 минут в «старте»?
— Давай посчитаем: с того момента, как меня увезли на каталке, мне поставили укол в подтрибунке, в приемном покое, а потом еще один по возвращении с обследования. Первую ночь я провел на арене потому, что просто не мог встать и не мог двигаться. Чтобы хоть как-то подняться с помощью врача команды, мне требовалось 15 минут!
На следуюший день в обед перед тем, как уехать домой, был еще один укол. И в каждый новый день мне ставили по уколу «Вольтарена» вплоть до финала. Сегодня «Вольтарен» был до раскатки, а сразу после — еще уколы и таблетки. Я прекрасно понимал, что смогу выйти на лед только с медицинской помощью — по-другому это было невозможно.
— Решение сыграть-таки в финале было твоим?
— Да. Если б я сказал, что не выйду, никто бы, думаю, не бросил камня в мой огород. Но я мог попытаться все-таки попробовать. Еще позавчера я не мог толком завязать коньки: кое-как их застегнул и вышел на лед. Покатался и понял: на массовом катании я был бы «в поряде», а играть в хоккей — просто не могу.
Ушел в раздевалку невероятно злой и пошел лечиться дальше. Я просто не мог принять того, что финал — мимо. Осознавать это было тяжело. Потом переговорил дома с семьей: женой, братом и мамой, которая собиралась прилететь из Москвы в день матча. Сказал ей честно: «Я не могу в хоккей играть». Но потом ночью я решил встать в туалет, и понял, что вроде ничего. Написал нашему клубному врачу Ивану Гришину и мы решили, что встретимся утром.
Вчера я приехал в арену в 10 утра и после конькобежной работы в тренажерном зале вышел на лед с детской командой Дениса Корева. Провел с ними игровую: меня крутили мелкие пацаны, и я понимал, что это вообще никуда не годится. Но в раздевалке Ваня сказал, что я могу попробовать покататься с нашими ребятами. Правда, на своей тренировке я тоже никому ничем не помог. Да, ты вроде катаешься, но необходимого «взрыва» нет абсолютно. Но в душе я ждал и надеялся, что терапия подействует — еще оставались сутки.
Сегодня утром я проснулся и понял, что у меня нет выбора. У тебя есть только боль, которую необходимо вытерпеть. Да, это тяжело, но ты либо терпишь ее, либо нет. Либо ты играешь финал, либо нет. Поэтому я снова сделал всю работу — и в тренажерке, и в медкабинете. Как всегда поиграл в настольный теннис и пошел на установку. Там тренерский штаб нарисовал мой номер в «старте» на бумаге. Ведь в финалах, как говорят, не играют только мертвые.
— Помнишь тот роковой момент, после которого тебя фактически унесли со льда? Со стороны это выглядело действительно страшно от неизвестности…
— Я оказался немного низко к воротам, когда на меня выкатывался Егор Ахманаев. Уже выбивая мяч с его клюшки, понимал, что у меня есть 3−4 метра до ворот. Думал, выбью мяч влево и успею заложить вираж. Но там оказался щиток нашего вратаря Лёвы Шишкина… И дальше получилось, как получилось. То, что удар пришелся на место, которое отвечает за все мышцы в этой области — это стечение обстоятельств. Как сказали позже врачи, я просто «отрубил» их себе — случилась контузия. Любое напряжение спины в обычной жизни — встать, лечь, походить, побегать — по сути, и есть вся двигательная активность. У меня ее не было.
— Было страшно, когда ты очнулся после удара?
— Очень. Сначала я просто сбил дыхание, но потом понял, что встать просто не могу. Мне колет, жжет, боль прошибла адская… Не мог ни подняться, ни повернуться. В принципе, на каталке со льда я уезжал первый раз в жизни. Как и на «скорой» со стадиона. Когда ехал в больницу, вообще не понимал, насколько все серьезно со спиной. Но, к счастью, задеты оказались только мышцы, и у меня был шанс успеть восстановиться к финалу.
— И ты вернулся. Что стало решающим фактором успеха для команды сегодня?
— Огромное желание всех ребят победить. Выиграть в сезоне все турниры, в том числе «регулярку» — это очень редкое, но не менее крутое достижение! Весь сезон мы жили этой целью, и я рад, что достигли ее.
— По сути «СКА-Нефтяник» в этом году повторил прошлогодний путь «Динамо», за которое ты выступал. Этот сезон кардинально отличался от прошлого?
— Когда люди впервые приходят в Хабаровск, они должны максимально быстро осознать его специфику. Перелеты реально решают. И если первую половину сезона максимум, куда мы летали, были Красноярск и Владивосток, то с конца ноября мы ощутили все «прелести». Точнее, ребята узнали, а я просто вспомнил. И к концу сезона это не может не сказываться.
В том же «Динамо» мы играли в Красногорске и часто ездили в Ульяновск, но это нельзя сравнивать. Здесь же нужно максимально быстро принимать и узнавать себя, как восстанавливаться. Поэтому в первый сезон для многих это тяжело.
— Фактор перелетов и сказался в полуфинальной серии?
— Есть такой момент под названием «долго просыпаешься» — это и стало одним из факторов. Сейчас уже с золотой медалью на шее не хочется об этом вспоминать, но мы в тот момент откровенно «поднаелись». Но даже хорошо, что это произошло: нам нужна была «взбучка», чтобы взбодриться. И «Динамо» зацепилось и мигом нас взбодрило.
— Ты играл финалы и дома, и в гостях, и на нейтральном льду. Дома стены реально помогают?
— Скажу, что мандраж от этого меньше не становится. Если взять меня, то я, как последний защитник, стараюсь постоянно подсказывать ребятам на поле. И для меня в тот момент не особо важно, что кричат трибуны. Главное — суметь их перекричать. Но сил, конечно, свои болельщики точно добавляют. Сегодня при счете 2:1 в нашу пользу я прочувствовал, как они нас гонят вперед буквально в каждой атаке.
— Этот отрезок в матче, когда «Кузбасс» мог зацепиться, стал самым сложным?
— Я бы назвал два. Первый — когда на табло два «нуля»: игра качается, и очень важно забить первым. И второй — именно этот, когда включился наш «кэп» и забил с углового. Юра сейчас сказал в раздевалке: «Я вам забил первый гол в чемпионате и последний». Он же «кэп»!
— В чем особенность этой чемпионской команды от других?
— То, что я встал взрослее. Это чемпионство я могу сравнить с прошлогодним в составе «Динамо». Ты взрослеешь и чувствуешь ответсвенность на себе. Помню свою первую победу: это был март 2018 года, когда здесь, в Хабаровске, проходил «Финал четырех». Мне было просто страшно, что я могу подвести команду в силу своей неопытности. Это был первый финал — и ноль опыта: я его никогда не выигрывал и никогда не проигрывал. Поэтому было страшно. Этот накал нужно прочувствовать и понять.
— Но сейчас эмоции, кажется, уже куда сдержаннее?
— Само послевкусие победы не меняется. Ни разу! Я его не почувствовал только однажды: когда весной 2020 года «золото» поделили между двумя клубами. Получилось, что мы все сидели дома и стали чемпионами «на диване». А вот все остальные победы — они похожие: с тебя сразу слетает груз, и внутри ты просто счастлив! Сейчас я тоже счастлив, но на самом деле жду, когда «отпустит» укол и вернется боль. И как у меня там будет дальше, я пока не понимаю. Но через час уже узнаю (улыбается).