Вниманию любителей хоккея с мячом — большое интервью с главным тренером национальной сборной России и хабаровского «СКА-Нефтяника» Михаилом Юрьевым.
Предстоящий хоккейный сезон для Михаила Юрьева станет уже седьмым, который он проведет в качестве наставника хабаровской дружины. За всю 70-летнию историю клуба подобным долголетием смог отметиться только один иногородний специалист — москвич Анатолий Панин.
Несмотря на длительное пребывание в Хабаровске, Михаил Юрьевич для многих продолжает оставаться человеком-загадкой. Одни им восторгаются, другие — не устают критиковать: за его взгляды на подход к формированию команды, игровой стиль, немногословность на пресс-конференциях. Что касается последнего, то Михаил Юрьев действительно крайне сдержан в оценках, и не любит сорить словами. Сегодня мы постараемся частично компенсировать возникшую недосказанность. В преддверие отъезда армейцев на сборы в Швецию, мы вывели Михаила Юрьевича на откровенность. И вот, что у нас получилось.
УБИТЬ В СЕБЕ ИГРОКА
— Михаил Юрьевич, когда в игроке рождается тренер? Когда в тренере умирает игрок, и надо ли «убивать» его в себе вообще?
— Это, наверное, у всех индивидуально. В зависимости от того, по какой причине это случается. Одно дело, когда игрок целенаправленно готовится к карьере тренера. У многих переход на тренерскую работу происходит по-другому. Еще вчера ты был игроком, а сегодня уже тренер. Это разные ситуации. Лично я не думал, не гадал, что завтра стану тренером. Может быть, и думал, но только после того, как закончу игровую карьеру. А я думал, что она у меня будет длиннее, чем она получилась на самом деле. Разумеется, кто-то заранее начинает готовить себя к тренерской работе. Правда, одно дело хотеть. Не всем такая возможность предоставляется.
— Став тренером, необходимо «убить» в себе игрока?
— Надо. Правда, я лично долго не мог этого сделать. Потому что у меня переход в тренеры получился достаточно рано, когда я об этом и не помышлял. И мне это серьезно мешало.
— И когда вы в себе его «убили»?
— Сравнительно недавно.
— В свое время Виктор Николаевич Ковалев, будучи главным тренером команды, жаловался на то, что не может убить в себе игрока…
— Согласен, это не просто. Возможно, он еще не доиграл на льду. Лично я, повторюсь, не ожидал, что у меня карьера так скоропостижно закончится. Я планировал играть дольше, но не получилось.
— А чем тренеру мешает «игрок в себе»?
— Эмоции перехлестывают. У тренера же голова должна всегда оставаться холодной. Иначе чревато.
— Из игроков каких амплуа, на ваш взгляд, выходят лучшие тренеры: защитников, полузащитников, нападающих?
— Я думаю, что это зависит не от игрового амплуа, а от игрового мировоззрения, менталитета.
— У вратаря есть шансы стать хорошим тренером?
— В принципе, есть. Хотя, соглашусь с тем, что бывшим полевым игрокам добиться успеха, наверное, проще. Хотя, вратарей, их вообще меньше в процентном отношении, чем полевых. На этот счет у каждого свое мнение. Кто-то считает, что лучшие тренеры выходят из полузащитников, кто-то считает иначе. У меня нет готового рецепта.
— А такое понятие, как «корпоративная солидарность» имеет место быть?
— Солидарность конечно есть. Но, опять же, с кем-то ты солидарен, с кем-то — нет. Здесь много причин. Свою роль играют элементарные симпатии. Хотя, чисто внешне, ты стараешься быть лояльным по отношению ко всем. Многое зависит от элементарного воспитания.
— Тренер профессия стрессовая. К тому же одной из её особенностей является кочевой образ жизни, многие месяцы вне семьи. Как со всем этим справляетесь вы и ваши близкие? Куда вы прячете свои эмоции? Когда даёте им волю?
— Что касается близких… Тяжело изначально. Тебе нужно привыкнуть, им нужно привыкнуть. Самое главное, чтобы разлука не препятствовала, когда соединяешься с семьей. Разлука — это серьезное испытание. Есть много примеров тому, что разлука отрицательно сказывалась. И это касается не только тренеров, но и игроков.
Если говорить обо мне, то мы с семьей видимся достаточно часто — 6−7 раз за сезон. И я к родным прилетаю по случаю, и они ко мне.
— А как с эмоциями справляетесь? Или так и держите их в себе?
— Стараюсь быть ровным во всех ситуациях. Бывает, конечно, перехлестывает. Но, я стараюсь, чтобы этого никто не видел.
НАСТОЯЩИЙ МАСТЕР ДОЛЖЕН ТВОРИТЬ
— Что привело вас в Хабаровск? Чем сегодня стал для вас этот город? Это только место «вахтовой» работы, или что-то ещё?
— В Хабаровск меня привело приглашение от клуба. Дай бог памяти, произошло это в октябре 2011 года. У Руслана Шувалова тогда, как раз, День рождения был. Я, как раз, прилетел в Хабаровск.
В данный момент в Хабаровске мне очень комфортно. Притом, что поначалу были достаточно серьезные трудности. За эти годы у меня здесь появилось многое знакомых, и, я надеюсь, друзья. Последнее очень важно. Необходимо полноценное общение. Комфортные условия в работе — это важно. Но без круга общения настоящего комфорта не получается.
— Ваше восприятие проблем адаптации и реадаптации в первый год работы в Хабаровске отличается от сегодняшнего? С учётом этих проблем и всех сложностей нашей логистики, что удобнее, чередование коротких двухматчевых серий в гостях и дома, или более продолжительных?
— Могу сказать, что первый сезон работы в Хабаровске я практически не спал. Прежде всего, это касалось реакклиматизации. Возвращение в Хабаровск давалось очень тяжело. Я не мог заснуть вовремя, и потом ходил весь день, как чумной. И так весь сезон.
То, что прошедший сезон у нас получился неплохой… Одна из причин — это то, что мы большую часть игр проводили на востоке — в Сибири, и на Урале. Было меньше утомительных переездов, чем в прошлые годы. У нас восемь команд находятся на западе. А это, как минимум, четыре поездки. Поэтому, я сторонник того, чтобы гостевые серии для восточных команд — прежде всего, нас и Иркутска — были более продолжительными. Состояли, скажем, не из двух, а четырех матчей.
Еще несколько лет назад мы разговаривали с тренерами «Байкал-Энергии» на этот счет, и мы сошлись во мнении, что гостевые серии должны быть длиннее, чем те, что мы имеем сейчас. Это физиологически правильно. Только так мы будем находиться в более-менее, равных условиях с другими командами. Что бы там не говорили представители западных команд, которые приезжают в Хабаровск, они приезжают сюда один раз. Максимум — два! Мы же возвращаемся сюда с запада несколько раз. Выходим на поле, и играем в тех же условиях, что и они. Точно так же, когда мы прилетаем на запад, и играем матчи в два часа ночи по хабаровскому времени. Возьмите советские времена: по шесть матчей в гостях команды играли! То есть, всего два выезда было…
— Было и такое, что и по 15 матчей кряду в гостях играли…
— По 15 не знаю, даже не представляю такого. А вот, четыре-пять матчей в гостях — это было обычной практикой.
— Говорят, что нынешние принципы комплектования команд в профессиональном спорте с клубным патриотизмом не очень совмещаются. Кто и что сегодня объединяет хоккеистов, приглашённых из разных регионов, в команду единомышленников?
— Прежде всего, игроков должна объединять цель. Мотивация у хоккеистов может быть разной, но цель должна быть одна. И цель эта должна быть максимально высокой. Иначе я себе не представляю. Для чего тогда заниматься хоккеем? Ради денег? Конечно, материальный фактор есть, это очень сильная мотивация. Но, если ты играешь только ради денег — ты не хоккеист, ты — ремесленник. А хочется еще и творить. Если, конечно, ты хочешь стать мастером.
— Хороший ремесленник — это ведь тоже хорошо…
— Конечно, хорошо. Но мастером быть намного лучше и престижнее. В этом случае работа будет приносить удовлетворение.
МОЛОДЕЖЬ ДОЛЖНА ЗАЯВЛЯТЬ О СЕБЕ САМА
— Когда Вы начинали работу в «СКА-Нефтянике», в его составе было 7 коренных дальневосточников (Исмагилов, Е. Корев, Попов, Рязанов, Стеблецов, Тюко, и Яшин). Сегодня — остался всего один Грановский. Понятно, что для решения амбициозных задач и хоккеисты нужны амбициозные. Но не убьёт ли приглашение высококлассных иногородних игроков интерес к спортивному совершенствованию у подрастающего поколения хабаровских хоккеистов? В своё время «стратегия» В. Д. Трофимова привела к полному краху хоккея с мячом в Москве. Чего не хватает нашей молодёжи для того, чтобы конкурировать с сегодняшними лидерами?
— Я не понимаю, как в мальчишках можно убить интерес к игре, когда они могут наблюдать за мастерами с большой буквы. Другое дело, что этот интерес нужно правильно использовать. Использовать его так, чтобы мальчишки стали следующими игроками команды.
— И как это сделать?
— Хороший вопрос. Я думаю, что его нужно адресовать не только ко мне. Нужно понимать, что мальчишки местные должны соответствовать необходимому уровню. Они должны не просто выходить на поле, но играть, и добиваться нужного результата. Здесь мало одного желания. Необходим талант, умение, характер.
Я уже говорил, и повторю еще раз: я не вижу в настоящее время в Хабаровске мальчишек, способных влиться в нынешнюю команду. Не забывайте, какая была «яма» в местной хоккейной школе. Последним ее представителем был Максим Рязанов 1989 года рождения. Следующие потенциальные кандидаты — это мальчишки 1996 года рождения! Однако и у них очень много недостатков.
— В прошедшем сезоне целая группа хабаровских воспитанников выступала за московское «Динамо». Какую можете дать им оценку?
— То, что они играли за «Динамо»… Вы знаете, что из себя представляло «Динамо». Другой вопрос, насколько полезной для ребят стала эта практика. Насколько они ныне готовы играть на серьезном уровне?
— Но, судя по протоколам матчей, они получили серьезный опыт выступления во взрослом хоккее…
— Протокол не фиксирует время, которое хоккеист провел на льду. Кто-то играет 85 минут, а кто-то всего пять-десять. А можно и вообще не выходить, но тебе поставят отметку. Подобное случается очень часто. Я не владею информацией, сколько времени провели парни на льду. Поэтому сложно оценивать. Судя потому, что с Зиминым «Динамо» продлило контракт, этот спортсмен смог проявить себя должным образом. А с тремя другими контракты продлевать не стали.
— К слову о протоколах. После матча Вы обычно всем ставите четвёрки. По всей видимости, истинные оценки «раздаются» позднее на внутренних разборках. Об этих оценках знают только игрок и тренер, или это делается на общем собрании?
— Лично я категорически против выставления оценок, тем более, по горячим следам. Должно пройти какое-то время, нужно произвести анализ. Я вообще не понимаю, для чего мы эти оценки ставим. Это какой-то анахронизм. Подхожу к выставлению оценок формально. Ставлю всем четверки, а мог бы ставить всем пятерки. Что от этого меняется? Истинные оценки, как вы сказали, выставляются в раздевалке. Оценивается, как индивидуальные действия, так и командные. Если на то пошло, в протоколе должна быть графа «общекомандная оценка».
В основном, разумеется, разбираем командные ошибки. Если говорить об индивидуальных… нет игроков, которые не ошибаются. Ошибка ошибке рознь. Одно дело, когда ты рисковал, и ошибся. Другое — когда ты на ровном месте мяч потерял. Или, к примеру, ты стоял в стороне, в носу ковырялся, а в это время у тебя соперник за спиной открылся, и ты дал ему возможность выйти один на один. Или вратарь проспал дальний удар. Много нюансов. Еще раз скажу: я не понимаю этой графы. Выставляю оценки не потому, что я этого хочу, а потому что должен.
— Отправляя на лёд вчерашних мальчишек, таких как Сергей Скопинцев, к примеру, вспоминаете ли себя в столь нежном возрасте?
— Я был в таком же возрасте, когда попал в команду, и прекрасно помню свои первые шаги. Конечно, я прекрасно понимаю, в каком они — местные мальчишки — были состоянии. Тем более, одно дело, в какую команду я приходил, и совсем другое — в какую пришли они. Это немного разные вещи. Но у нас хорошие ребята в команде. Думаю, все будет нормально. К ним нормально относятся, их хорошо принимают. На первой тренировке после выхода команды из отпуска, представляя новичков, я сказал им, что они должны заслужить, чтобы их полноценно представить команде. В этом году мы пошли таким образом. Я не стал их представлять. Пусть сами заставят говорить о себе.
НЕ НАДО ЗАГЛЯДЫВАТЬ ХОККЕИСТАМ В ПАСПОРТ
— Михаил Юрьевич, только в год вашего дебюта в хабаровской команде не было легионеров. И вот, пять лет спустя, их тоже нет. Это вырос уровень хоккеистов-соотечественников? Хабаровск стал для шведов менее привлекательным?
— Меня часто упрекали в том, что я ориентируюсь на шведских игроков. Кто не слышал меня, надеюсь, услышит сейчас: я всегда был приверженцем российских игроков. Приглашение же шведов имело под собой определенные причины. Мы не имели возможности пригласить россиян. Я имею ввиду игроков необходимого нам уровня. Сейчас же у нас такая возможность появилась.
— Признаться, странно было слышать подобные обвинения в ваш адрес, учитывая, что еще несколько лет услугами легионеров пользовались многие ведущие команды страны. Тот же «Зоркий», в составе которого в одном из сезонов выступали сразу восемь скандинавов!
— Лично мне непонятно такое отношение. Весь мир уже давно живет по подобным правилам, и это воспринимается нормально. Кто выиграл последнюю Лигу чемпионов по футболу? Мадридский «Реал». Сколько у них испанцев в команде? А сколько легионеров в российском футболе? Их беда в том и заключается, что нужно убирать лимит на легионеров. В этом случае российские игроки совершенно по-другому будут относиться и к футболу, и к жизни, и к жизни в футболе. Превалировать должен профессионализм, а не гражданство в паспорте.
— В Хабаровске сейчас многие болельщики откровенно сожалеют о том, что в команде не будет шведских хоккеистов…
— Давайте, будем их привозить в Хабаровск ненадолго (смеется). Просто шведов будем привозить.
— Не жалеете, что столько лет пользовались услугами легионеров?
— А почему я должен жалеть? Мы получили очень хороший опыт. У них совершенно иная школа. Мы получили возможность, хотя бы частично, понять ее, изучить. Понять, почему они делают именно так! Это была не учеба, это был анализ, понимание, почему они делают «Вольво», а мы делаем «Жигули». Это было просто интересно. Ну не шведы, украинцы бы у нас играли. Казахи же у нас играют в командах. И в Хабаровске играли хоккеисты национальной сборной Казахстана — Маркин, Почкунов, Попов, Голубков. Еще раз скажу: по мне, так это нормальный цивилизованный процесс.
С ИГРОКАМИ НУЖНО ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ
— В сезонах 2013 и 2014 годов, совмещая работу в «СКА-Нефтянике» с работой в сборной России, вы установили уникальное достижение. За мировой бенди не скажем, но в отечественном хоккее с мячом — это точно. Никто из хоккеистов хабаровской команды в сборную Вами приглашён не был! Зато, теперь в Хабаровске играют восемь «сборников» тех лет. Хабаровская команда становится базовой для сборной страны?
— Не факт. Посмотрим, кто и как себя проявит. То, что кандидатов у нас много — это да.
— Насколько свободен главный тренер сборной России в комплектовании команды?
— Я свободен в выборе. И был, и сейчас. И буду отстаивать каждого игрока, которого сочту нужным пригласить в команду. Не было игроков, которых бы мне навязали. Рекомендовали — было. Но я брал только тех, в ком был полностью уверен.
— Владимир Янко как-то в один ряд поставил раздевалку своей динамовской супер-команды и клетку с хищниками. А что для Вас хоккейная раздевалка с чемпионами мира? Как Вы справляетесь с хоккеистами, «прошедшими огонь, воду, медные трубы, чёртовы зубы, Крым и рым»?
— Я с ним полностью согласен. Но я не могу сказать, что мне было как-то боязно. Скорее, мне было интересно. Со многими из тех ребят я еще играл. С тем же Сашей Тюкавиным. С другими мы пересекались, были знакомы. Те же Рязанцев и Булатов играли в «Трубнике» в бытность моей работы в Первоуральске.
— И как управляться с ними?
— Да никак! По-человечески! Мы же люди. Если тебя люди понимают, будет контакт. Главное контакт найти. Ты должен показать, что ты профессионал, а не просто чепуху мелешь. Тогда это принесет пользу, и приведет к победе. Либо ты просто неадекват.
— Помимо мастерства, какие еще качества учитываются вами при приглашении игрока?
— Человеческие. Это очень важно. Были ситуации, когда мне приходилось отказывать игрокам именно ввиду отсутствия у них должных, в моем понимании, человеческих качеств. Микроклимат в команде очень важен. Ребятам должно быть комфортно и играть, и находиться вместе в раздевалке.
— Получается так, что во все времена место в воротах сборной страны занимали вратари из ведущих команд. Единственное исключение, наверное, это Виктор Громаков, приглашавшийся в сборную из «Вымпела». При всём уважении ко всем вратарям, когда-либо защищавшим ворота нашей главной команды, в играх внутреннего чемпионата они менее заметны, чем их коллеги из команд, которые принято называть середняками. Там на долю вратарей выпадает большая нагрузка, иные из них — Морковкин, Долгополов, Маслов, Морозов — с этим неплохо справляются, но шансов сыграть за сборную не получают. Почему?
— Сейчас список кандидатов в сборную очень большой — 37 игроков. И в этом списке 5 вратарей. Имена сейчас озвучивать не буду.
— Между тем, шведы свой список уже озвучили…
— Это их дело. Свене Ольссон в прошлом сезоне с командой работал, он знает своих игроков. Я в прошлом сезоне в сборной не работал. Поэтому с заявлениями спешить не буду.
— Вам не кажется странным, что Ольссон не назвал в списке кандидатов отдельных испытанных бойцов? Скажем, Фагерстрема, к примеру.
— Вы считаете Фагерстрема игроком сборной? Лично я так не считаю, и не удивлен тому, что Ольссон его не вызвал. Какими качествами, на ваш взгляд, обладает этот игрок, чтобы играть за сборную?
6:1 — ЭТО МНОГО ИЛИ МАЛО?
— Хорошо, давайте продолжим. Тактические построения в хоккее с мячом эволюционировали от «2+3+5» к «3+4+3» и даже «3+5+2». Чистых нападающих на льду всё меньше, а забивают мячей всё больше и больше. В конце 60-х годов прошлого века в среднем и пяти мячей за игру не забивали, сегодня вплотную подошли к десяти. Чем объяснить эту «голевую инфляцию»? И полезна ли она для развития игры?
— А как вы сами считаете, почему в последние годы забивать стали больше? Вы же говорите, что сорок лет назад забивалось намного меньше мячей, но при этом стадионы были полные. А сейчас наоборот. Публика приходит на голы посмотреть, или на что? Народ приходит на зрелище! Вы же мне в свое время рассказывали, что в СКА была четверка великолепных нападающих — Ханин, Фролов, Башан, Ивашин. И при этом результативность была, отнюдь, не высокой. Я, честно говоря, даже не представляю, как они располагались на поле. А сейчас многие играют в одного чистого нападающего, и мячей забивается тьма!
Парадокс! Два года назад меня обвиняли в том, что команда играет от обороны. Мол, мы мало забивали. Теперь, оказывается, мы много пропускаем!
— Современному болельщику нужно 20:0. Тогда все будет в порядке…
— А 6:1, мало? Получается, у нас в головах что-то изменилось? Счет 4:1 — 25 тысяч зрителей на стадионе. 10:0 — народ уходит со стадиона. Что это?! Я хочу понять: почему на матчах «Амура» почти всегда полный стадион? Приходят на соперника посмотреть, или свою команду поддержать? Или приходят на шоу? Нынешний хоккей более контактный, нежели тот, что был 30−40 лет назад. Значит, он должен публику заводить, привлекать к себе. Как это происходит с боями без правил, боксом, каратэ. Тот же хоккей с шайбой очень многих привлекает именно из-за силовой борьбы. Что движет зрителем, животный инстинкт?
— Несколько лет назад в США были опубликованы результаты исследований, по которым рейтинг многих спортивных мероприятий обуславливался наличием крови по ходу соревнований. Чем больше крови, тем выше рейтинг… Однако мы про результативность…
— В принципе, я не вижу ничего предосудительного в том, что она растет. Только при условии, конечно, что растет она пропорционально, когда забивают обе стороны.
— Наверное, вы согласитесь, что матчи, в которых одна из команд забивает 11, 12, 13, 14, 15 мячей — это одно; и совершенно другое, когда количество забитых мячей распределяется достаточно равномерно. И уж совсем особняком стоят игры, где нерв зашкаливает. Как это было в с недавнем полуфинале с «Енисеем»…
— Матч — матчу рознь. К примеру, 10:8. Что это — цирк? Не соглашусь. Матч так мог объективно складываться. Или 8:8. Бывает, что одна команда выигрывает, другая потом догоняет. И при этом нельзя сказать, играют в открытый хоккей.
Возьмем тот же самый шведский чемпионат. У них подобных результатов очень много. Часто случается, что одна команда ведет 5:0, после чего соперник ее догоняет, и даже выходит вперед. И до конца непонятно, кто же выиграет. И результаты типа 8:8 там не выглядят удивительными. Хотя, хоккей у них достаточно закрытый. Я считаю, что шведский хоккей намного более закрытый, чем российский. Но забитых голов при этом много.
Здесь, наверное, нужно говорить о другом. Что конкуренция в российском хоккее оставляет желать лучшего. Раньше было иное количество игроков. Попасть в команду для многих было уже пределом мечтаний. И игроки своим местом в команде очень дорожили. Сегодня, я думаю, характерность игроков стала меньше. Раньше они, может быть, менее мастеровитыми были, но более злыми.
ИГРАТЬ ДЛЯ И РАДИ БОЛЕЛЬЩИКОВ
— После завершения чемпионата страны-2017 прошло уже достаточно много времени. Сегодня, когда эмоции уже улеглись, можете оценить его формулу? Спаренные матчи это однозначное зло, или при увеличении меж игровых промежутков это приемлемый вариант для увеличения количества игр? Сколько матчей за сезон можно считать оптимальным?
— Почему сразу зло? Зло — это, когда нанесен вред. Минувшая формула какого-то вреда нашему хоккею не нанесла. То, что турнир получился тяжелым… наверное, да. Но при этом, как не парадоксально, мы летали меньше. То, что выходить на матчи два дня подряд тяжело — это да. Но было бы намного труднее, если бы нам пришлось постоянно летать на запад. Да, мотивацию на второй матч нужно было изыскивать, если ты первый матч выиграл.
Я участвовал в том чемпионате СССР, когда в первой лиге игрались спаренные матчи. Тогда такая же ситуация была: выигрываешь легко первый матч, а второй уже проходит в упорной борьбе. Часто бывало такое, что первый матч выигрывали, скажем, 7:1, а на следующий день счет был 2:2 или 2:1. Мы столкнулись с тем, с чем не сталкивались ни-ког-да. Давайте зайдем с другой стороны. Мы ведь играем не ради самих себя, а для зрителей. Если бы на первый матч пришло 5 тысяч человек, а на второй — семь, тогда — да. Но получилось наоборот. Болельщик пришел на первую игру, посмотрел соперника, и на второй матч он уже думает, идти или нет.
— А сколько матчей должна проводить команда за сезон?
— Я считаю, 50—52 матча — это нормально. При этом важно, чтобы был ритмичный календарь, и паузы для отдыха. Я уже высказывался на этот счет. Рамки чемпионата страны нужно раздвигать, как минимум, на неделю. И, еще раз, нужна ритмичность. Чтобы не было такого, что мы играем-играем, а потом — отдыхаем-отдыхаем.
Я предложил график, по которому мы играем два матча дома, два — в гостях (или наоборот), после чего должна быть четырех-пяти дневная пауза. У нас должен быть тренировочный процесс. Должно быть время для восстановления, и время для тренировочного процесса. Иначе мы интересный хоккей показывать не будем. Опять же, для восточных команд идеальной была бы схема игр четыре дома — четыре в гостях. Я об этом говорил.
— Если мы говорим о ритмичности календаря, когда, на ваш взгляд, должен проводиться чемпионат мира: по ходу сезона, или после окончания национальных первенств?
— Я сторонник того, чтобы проводить чемпионаты мира в конце сезона. Прежде всего, потому, что мы сможем избежать лишних пауз для клубов.
— Кубок мира. Почему блиц-турнир, рождённый почти сорок лет назад как ярмарочное развлекательное шоу, с регламентом, привязанным к этой ярмарке, оказался таким живучим? Насколько правомерно эти соревнования, с неравным представительством стран, где очень многое зависит от расписания игр, считать самыми престижными в мировом клубном bandy?
— Увы, у нас нет другого турнира. Есть такая статистика, согласно которой шведские команды, успешно выступающие в Кубке мира, в последствие неудачно выступают в национальном чемпионате. Бывают исключения, но это исключения.
И календарь очень важен — в какой группе ты окажешься. Будешь ты ночные матчи играть, или дневные. Сколько у тебя времени для восстановления между самыми важными матчами. В конце турнира усталость накапливается, и очень важно, как все эти факторы сложатся. В свое время, когда я работал в «Трубнике», мы — не самая сильная команда, но имея удачное расписание, смогли дойти до полуфинала.
— В России воспринимают этот турнир, как самое важное событие…
— Как одно из наиболее важных. В Швеции к этому турниру относятся намного спокойнее. Турнир проводится на их территории. Мы же едем туда, как в «логово врага». Да, выиграть там намного почетнее. В любом случае, это очень интересный турнир.
Другое дело, что сейчас, когда он проводится в Сандвикене, атмосфера стала другой. Когда турнир проводился в Юсдале, это было что-то непередаваемое. Болельщики съезжались со всей страны. Интерес был совершенно другим. В Сандвикене, к сожалению, такого уже нет. Это объективно. Тем не менее, победа в турнире остается престижной. Это трофей! Международный трофей! К сожалению, единственный для клубных команд.
«КУБОК ФРОЛОВА»? ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ!
— Почему у нас все так зациклены на плей-офф? В результате получаем много выматывающих переездов, и игр с соперниками, не ставящими перед собой высоких целей, для которых выход в этот самый плей-офф становится мерилом успеха. Нужны ли нам четвертьфиналы, если за последние восемь лет эту стадию команды первого квартета не сумели пройти только четыре раза? Может быть, нужно попробовать другие варианты финальной стадии. Например, однокруговые турниры на поле каждой из четырёх первых команд с общим зачётом всех набранных в чемпионате очков? Возможно, что чемпион при этом может определиться досрочно, но что в этом плохого?
— Мы пробовали много вариантов, но плей-офф, с точки зрения интереса со стороны болельщиков, пока остается наиболее востребованным.
— А как вы смотрите на такой вариант: регулярный чемпионат страны по классической — двухкруговой формуле, в ходе которого выявляются непосредственно чемпион и призеры, после чего следует плей-офф, в котором разыгрывается — условно — «Кубок Фролова»?
— Вполне нормально. Почему бы и нет!
— Если брать последний чемпионат, наверное, было бы совершенно несправедливо проиграть в полуфинале «Енисею» после столь большого количества блистательно проведенных матчей…
— С этим можно согласиться. С другой стороны, все заранее знают, по какому регламенту будет проводиться чемпионат. Это значит — нужного соответственно готовиться, чтобы избежать случайностей.
— А вы согласны с утверждением о том, что можно проиграть случайно, но нельзя случайно стать чемпионом?
— В целом — согласен. Хотя, бывают и исключения.
— Очень неоднозначно, прежде всего, в среде болельщиков, воспринимается «финал четырех». Получается, что поклонники трех команд — абсолютное большинство — лишаются возможности увидеть главные матчи сезона. А если сделать четыре подобных турнира в каждом из городов?
— Тоже интересный вариант. Вполне можно рассмотреть. Но, опять же, при условии, что все команды смогут подобные туры у себя организовать. Я имею в виду погодные условия. Опять же, в некотором роде подобный вариант я предлагаю в отношении молодежных команд. Чтобы они не ездили по 10 матчей за 16 дней, а собирались в одном городе. Дней через 10−12 — в другом. Чтобы тренировочный процесс был, и команды были в равных условиях.
Мы в прошедшем сезоне столкнулись с тем, что наша молодежка девять месяцев готовится, а играет по сути всего три месяца. Причем играет в режиме нон-стоп. У ребят нет возможности для тренировочного процесса, нет возможности исправлять допущенные ошибки. Едва хватало времени для восстановления. Теория, и опять на матч.
— Если вернуться к формуле проведения финальных игр чемпионата…
— В принципе, финал из одного матча — это вполне справедливо. С другой стороны, у нас не футбол. Наверное, было бы лучше проводить финал из двух или более игр. Нельзя забывать о болельщиках. Если же мы играем один матч, то необходимо определять место его проведения заранее, до начала чемпионата. В этом случае и принимающая сторона сможет лучше подготовиться, и болельщики смогут скорректировать свои планы и возможности. Ну и, в идеале, поле для финалистов должно быть нейтральным.
Я понимаю, что в наших современных условиях сделать это весьма проблематично, но можно. Провести, к примеру, финал в том же Краснотурьинске. Может, это всколыхнет там интерес к хоккею. Мы же играли матч за Суперкубок в Сыктывкаре. И очень неплохо получилось. Ведь что значит провести финал в том же Краснотурьинске? Это — в целом, достойное место для решающего матча, плюс возможность возродить там хоккей с мячом. Да, хоккей там еще живет. Но интерес со временем угасает. Те же мальчишки, которые занимаются в местной школе, они уже давно не видят матчей с участием команд мастеров. В том же Омске вы сейчас и болельщиков, наверное, не найдете.
— С другой стороны — взять ваш родной Новосибирск. В 60-е годы прошлого столетия хоккей с шайбой сильно подмял под себя русский хоккей. Тем не менее, со временем и команда поднялась, и болельщик пришел на трибуны…
— Это другая ситуация. В то время в Новосибирске хоккей с мячом был на гораздо более низком уровне, и школы своей не было. Те базы, на которых развивался хоккей с мячом, там был футбол. По-моему, 1973 год считается точкой отсчета в истории «Сибсельмаша». Есть такая легенда, что первый секретарь обкома партии собрал директоров крупных заводов, и сказал: «Вы — занимаетесь хоккеем с шайбой, вы — футболом, вы — хоккеем с мячом». Исторически сложилось, что на одном берегу Оби в Новосибирске играли в хоккей с шайбой, на другом — в хоккей с мячом. На левом берегу были «Заря», «Металлург», «Сибсельмаш», на правом — шайба. Играли, конечно в русский хоккей и на правом берегу, но в меньшей степени.
— То есть, вы считаете, что за счет привлечения в бывшие хоккейные города знаковых турниров — того же финала чемпионата страны — можно вернуть интерес болельщиков.
— Я в этом уверен. Вспомните 90-е годы, когда в высшей лиге появилось много команд из городов, прежде выступавших в первой лиге. Как тогда в этих городах подскочил интерес, трибуны везде были полные!
— Но все эти команды в итоге надорвались, не смогли вытянуть затраты высшей лиги…
— Я бы сказал — не надорвались, а неправильно рассчитали свои финансовые возможности. Очень многое зависело от местного руководства, которое хотело видеть положительный результат. Ведь все хотят побед. А в то время какая конкуренция была!
Наша беда в том, что все хотят выиграть здесь и сейчас. Первоочередная задача клуба должна состоять в том, чтобы привлечь болельщика. Не выиграть что-то, а привлечь болельщика. Выиграть — это уже следующая ступень. Прежде всего, необходимо наполнить клубную кассу. А уже далее, в зависимости от ее наполнения, строить планы. Расширить или создать свою школу, приобрести игроков и пр. А не так, что привлек деньги, выиграл… А если не выиграл?! Получается, и зрителей не собрал, и деньги впустую потратил. К сожалению, на каком-то историческом этапе у нас зрителя отсекли от клубов. Возвращаясь к вашему вопросу, еще раз отмечу тот всплеск зрительского интереса, который наблюдался в конце 90-х годов. Еще раз скажу, не в последнюю очередь потому, что большой хоккей пришел в те города, которые прежде не участвовали, либо редко участвовали в главном чемпионате страны. Ведь все эти проблемы возникли не сегодня, и даже не вчера. Еще в середине 80-х годов — я читал эти публикации — много говорилось о стагнации отечественного хоккея. Мол, и игроков ярких стало меньше — это в то-то время, и зрителей на трибунах меньше. Уже тогда говорили! Зрительский интерес развивался за счет тех городов, которые появлялись на хоккейной карте.
— Одной из причин падения зрительского интереса в Хабаровске в свое время стали драконовские меры безопасности, которые действовали по отношению к болельщикам после памятной трагедии 1982 года…
— Мне кажется, везде индивидуально. Но в любом случае высшее руководство должно обговаривать эти моменты, приводить в какому-то общему знаменателю. В том же футболе — РФПЛ подобные обсуждения являются уже обыденной практикой. Учитываются и климатические условия, и территориальные. Много составляющих. То же самое, видимо, нужно делать и в нашем виде спорта.
«СКА-НЕФТЯНИК» — НЕ РАЗОВЫЙ ПРОЕКТ!
— Если заговорили о футболе… Хабаровская футбольная команда дебютирует в РФПЛ. Как на ваш взгляд это скажется на других командах, представляющих наш город на высшем уровне?
— Это во многом будет зависеть от зрителей, от их количества. Главное, чтобы не получилось, как в Новосибирске с «Сибирью». Вошли на год, а потом чудом в ФНЛ остались. Мы, к слову, готовы команде «СКА-Хабаровск» предоставить двух игроков, которые могли бы вполне достойно выступать в Премьер-лиге. За определенное вознаграждение, конечно.
— Шутите?
— Почти.
— Так как скажется выход футбольной команды в Премьер-лигу?
— Не хотелось бы, но опасаюсь. Хоккейный СКА, «СКА-нефтяник» шел к своему нынешнему положению много лет. И потерять его только из-за того, что футбольный СКА зашел в Премьер-лигу, очень бы не хотелось. Но мы играем в разное время года; надеюсь, что паритет будет сохранен.
— Почему на Ваш взгляд сегодня в числе арбитров практически нет хоккеистов, закончивших игровую карьеру? Некоторые судьи, работающие на матчах суперлиги моложе играющих хоккеистов, можно ли это считать нормой?
— Для меня это тоже удивительно. Мы как-то очень долго разговаривали с Андреем Филипповым. В свое время он очень здорово играл сам. Позже много лет обслуживал матчи чемпионата России и международные игры. Так вот, он говорит, что далеко не все бывшие хоккеисты могут понять методику обслуживания хоккейных матчей. То есть, игроки не столь глубоко знают и понимают правила, как это требуется от арбитров. Они лучше понимают сам вид спорта, включая его эмоциональную составляющую. Знают, что зачем следует, и почему это происходит.
Многие бывшие хоккеисты начинали работать судьями, но не смогли удержаться на этом поприще. В том же, что матчи обслуживают люди, не имеющие, либо имеющие очень малый опыт выступления в качестве хоккеистов, нет ничего страшного. Еще раз скажу, что играть и судить — это разные вещи. В том же футболе, или хоккее с шайбой ситуация практически аналогичная.
— Последний вопрос. К чему будем стремиться в этом сезоне?
— Как и в прошлом, будем стремиться к победе на всех фронтах. Прежде всего, потому что нынешний «СКА-нефтяник» — это не разовый проект, как многие говорили. Руководство клуба, края оказывают команде постоянное внимание. За счет этого нам удалось сохранить костяк команды, ее лидеров, а также пригласить ребят, которые знают вкус побед, и желают продолжать побеждать.
Вы же спрашивали, что принимается в расчет, когда игрок приглашается в команду? Так вот, эти спортивные амбиции играют не последнюю роль. Из-за отсутствия таковых другим приходится отказывать. Трудно ли отказывать? По-разному. Сейчас это уже часть работы. В этом смысле игрока в себе я уже убил.
